Предложение «простить» — маму, папу, бывшего мужа (нужное вписать), обычно бывает столь же полезным и информативным, как «принять и полюбить себя», «перестать беспокоиться», «изменить свое отношение» и вот это все. Отличное предложение, но как? И, кстати, а почему именно простить, а не набить морду, сделать куклу вуду, проклясть до седьмого колена или устроить зеленую жизнь?
Думаю, в основном потому (если не считать, что право на возмездие монополизировано государством), что мы живем под сильным влиянием христианской культуры. Там прощение предписано открытым текстом, из соображений, кто прощает врагов своих – того бог простит.
Но такие рекомендации можно получить и от вполне светских практиков – разного рода психологов и консультантов.
Простить – значит начать думать и чувствовать о чем-то иначе, чем раньше. Здесь приходит на ум греческое слово «метанойя» — перемена ума, переосмысление, которое занятным образом переводится на русский язык словом «покаяние». Думаю, что в данном контексте покаяние и прощение – две симметричных стороны метанойи, одна – внутренний процесс для причинившего ущерб, другая – для его перенесшего.
Зачем это нужно человеку, пережившему ущерб?
Отлично можно простить, если мы что-то неправильно понимали, не учитывали всех обстоятельств, приписывали человеку намерения, которых у него не было; не знали, что другие варианты были еще хуже, а он делал все, что мог — а потом все это вдруг увидели. Потому что повзрослели, получили подобный опыт, оказались в той же ситуации с другой стороны, смогли увидеть не только себя, но и другого – так или иначе заняли другую позицию. Картина изменилась и теперь все нормально. Собственно, исчерпан сам информационный повод.
А если речь идет о бесспорных вещах – насилии, унижении, реально причиненном ущербе, несправедливости, злоупотреблении доверием, использовании чувств и т.д.? Что делать, если пострадавшая сторона вообще-то права? И для чего здесь прощать?
Потому, что довольно часто бывает, что «жертва» как будто остается в той ситуации. Гнев, возмущение, обида, чувство беспомощности, обвинение себя и т.д. приковывают ее в том временном моменте. Они определяют ее самоощущение, отношения с другими людьми и окружающим миром, на что она решается и чего боится, в чем себя ограничивает и чего избегает. В сущности, процесс прощения в этой ситуации – это процесс избавления себя от этого массива отрицательных эмоций. Просто потому, что жить со всем этим довольно плохо. Как-то оказывается, что эти чувства поддерживают ситуацию, оставляют «жертву» в ситуации травмы.
Простить – значит нарушить причинно-следственную связь, перестать быть таким, каким нас сделало насилие, предательство, манипуляция, дурное отношение (нужное подставить). Потому что не будем же мы отрицать, что это влияет и меняет нас – отнюдь не всегда в ту сторону, в которую бы хотелось.
Простить – это выбрать себя другим, перейти из положения жертвы в равную позицию. Вообще перейти в какую-то другую позицию, потому что мы говорим о прощении как о метанойе – изменение взгляда на ситуацию.
И то, в какую именно точку мы перейдем, как изменимся в процессе, какие найдем для себя слова, которые все изменят – это ответ на вопрос «как». Который появляется в результате очень личной и нешаблонной работы.
Итак, какими траекториями люди выходят на новую точку зрения, где возможно прощение.
- Прямой запрос от «обидчика» и признание причиненного ущерба. Иногда люди, нанесшие вред, могут впрямую просить прощения, и иногда это именно то, что хочет и ждет «жертва». Но бывают случаи, когда такой запрос бывает не прямой, а косвенный, и «жертве» важно его увидеть. Пример: женщине, которую била в детстве мама, важно мамино признание, что это было плохо, что это повредило девочке самооценку и в целом повлияло на ее жизнь. При этом мама, если с ней об этом говорить, злится, говорит, что сколько можно вспоминать прошлое, и женщина сама виновата, что так долго за это цепляется. В какой-то момент женщине стало понятно, что мама злится и не хочет говорить об этом потому, что испытывает сильное чувство вины. Вина – это в каком-то смысле тоже запрос на прощение. Когда мамино отвержение этой темы было услышано таким образом, стало возможно простить маму и начинать строить жизнь на других основаниях и представлениях о себе.
- Сужение «зоны влияния» — по времени и «охвату жизненных областей». Осознание, что травмирующее поведение другого влияет не на всю жизнь, а только на отдельные ее аспекты, только на отдельные аспекты личности. Опора на то, что осознается как целое, сохранное, и при этом значимое, позволяет вытянуть из ситуации травмы те части личности, которые там остались. Вообще практика показывает, что по мере того, как человеку удается восстановить то, что в чем ему был нанесен ущерб, негативные чувства по поводу травмирующей ситуации рассасываются.
- Ощущение роста через страдание, понимание, что происшедшее сделало возможным. Люди говорят о том, что в них это вырастило большее сочувствие к другим и эмпатию, понимание того, что другой человек может испытывать страх, замешательство и беспомощность, вырабатывание собственных границ допустимого и ценностей, принятие и реализация решений «в моей жизни, семье и т.д. все будет по-другому».
- Восстановление границ. Прощение – точно не про вседозволенность. Как раз часто это про восстановление чувства собственного «я», собственной целостности с пониманием: «Со мной так нельзя». Это даже не всегда про сохранение контакта. Простить можно перед тем, как выйти из отношений навсегда – и именно прощение делает это возможным. Также целостность восстанавливается по мере того, как человеку удается осознать, что если с ним так обращались – это не значит, что он плохой. Вернуть себе ощущение «со мной все нормально», а «обидчику» — ответственность за его действия –тоже хороший способ поменять позицию и отпустить.
- Взятие на себя ответственности – не за то, что со мной произошло, а за свою жизнь. Ситуаций, когда «обидчик» возмещает ущерб или даже извиняется, вообще говоря, не так уж много. И когда человек, которому ущерб был нанесен, понимает, что как бы то ни было, жить с этим ему, и разруливать последствия ему — потому что больше желающих нет, – это тоже выводит в другую позицию. Где акцент не на гневе, возмущении и беспомощности, а на поисках возможностей и решений, что делать в таких обстоятельствах. И эта позиция – признак того, что травма проработана и залечена.